Заметки о вечере двух прозаиков

Фото: Ольга Пшеничная

«Литературные встречи» в гостиной библиотеки им. Тургенева славятся своей уникальной атмосферой. В декабре здесь прошла встреча с писателями Даниэлем Орловым и Юрием Нечипоренко. Даниель Орлов, организатор издательских проектов и фестивалей, и Юрий Нечипоренко, вдохновитель книжных серий «Для взрослых и детей», «Для тех, кому за 10», Всероссийского фестиваля детской книги, представили новые романы «Саша слышит самолеты» и «Золотой петушок» (роман-инициация), вышедшие в издательстве «Современная литература» в 2013-2014 годах.

Соприсутствуя в пространстве вечера, романы «Золотой петушок» и «Саша слышит самолеты» обнаружили много общего. Одной из точек соприкосновения стал выбор главного героя – подростка. О взрослении как одной из линий внутреннего напряжения сюжета, взрослении как прорастании в смыслы и значения мира взрослых и, одновременно, о «взрослении языка», чутко следующего за героем, говорил Даниель Орлов по поводу романа «Золотой петушок». Даниэль Орлов отметил и особое ощущение «обволакивания текстом», возникающее при чтении романа, что обозначил как «любовь к читателю».

Один из главных героев романа «Саша слышит самолеты» также подросток, девочка Саша. Но её роль в романе двояка: «имя, вынесенное в название книги, принадлежит девушке. Несмотря на то что за её судьбой с детских лет и до среднего возраста следит читатель, она по сути является тем окном, которое транслирует невнятное изображение главного героя. Альфа и омега книги, творец трёх детей и бремя трёх жен, он лишь отбрасывает тень, точно плывущее по небу облако, напитывая осадками тех, кто отверзает ему душу», – заметила ранее критик Анна Рябчикова. Образ подростка как традиция и как приём равно присутствует в двух романах.

«Годы становятся долгими в нашем воспоминании, если, вновь мысленно возвращаясь к ним, мы обнаруживаем множество событий, позволяющих вольно развернуться нашей фантазии. Поэтому детство кажется самым длинным. Вероятно, длительность каждой жизненной эпохи умножается последующими отражениями прежних рефлексий, самая короткая из них – старость, потому что о ней никогда нельзя будет вспомнить», – заметил когда-то Чезаре Павезе. Образ подростка позволяет автору наиболее пластично сопоставлять становление личности и течение времени, изображать время внутреннее и внешнее. Читателю передается особая непосредственность восприятия, как в романе «Золотой петушок», где можно с удовольствием бродить в лабиринтах ощущений, порождаемых чувством времени: «Как в одном запахе укрывался другой, так и в Анином голосе скрывались другие голоса – её родителей, города, где она росла, учителей, подруг – и где-то глубоко внутри ее голоса уже жили и мои интонации».

Игра сюжетных линий в романе «Золотой петушок», условно обозначаемых как гоголевско-жреческая и авантюрно-бытовая, позволяют читателю радостно переживать феерические повороты сюжета и чутко слышать сакральную суть времени: «Время дышит сквозь предание, предание дает времени выразиться через себя. У каждой эпохи – свои звуки и регистры. Ветер поет в арфе Эола, поют горны побудку в Артеке: звуки эти, сплетаясь, передают колорит времени». И, конечно, колорит времени передают в романе удивительные «геополитические предсказания», болевые точки, обрисованные автором в 90-е, только сейчас проявившиеся со всей очевидностью.

Фото: Михаил Квадратов

Пируэты времени и сознания отрефлексированы и у Даниеля Орлова: «Нет никакого детства с плюшевыми медведями и розовыми бантами. Это детство возникает уже потом, спустя годы, химерой сознания… Это сознание, осипнув и переболев настоящим, создаёт себе в помощь гомункулуса, умеющего лишь улыбаться, шуршать конфетными обёртками, качать розовыми бантами». Вступая на вечере, Ася Аксенова признала время главным героем романа «Саша слышит самолеты». «Символ неназываемого течения жизни», контрапункт романа, – таковыми являются часы всевозможных видов, – указанная Асей Аксеновой «главная вещь» в романе. Также критик обратила внимание на кольцевую композицию романа, позволяющую увидеть различных персонажей в качестве главных героев, и на бунинскую свежесть языка писателя (тяготеющего, впрочем, скорее, к набоковско-соколовской линии). О богатом арсенале художественных средств писателя Даниэля Орлова говорил на вечере и Юрий Нечипоренко.

От неосторожного обращения с огнём вспыхнула было старая дискуссия о постмодернизме, но литературный обозреватель, критик и переводчик Михаил Визель направил её в должное русло. Говоря о романе «Золотой петушок», он пояснил, что книга «была написана в состоянии постмодерна, в ней очень хорошо чувствуется отпечаток того времени, в которое она была написана», т. е. сознание писателя отражало сложившийся тип ментальности (первая часть романа «Золотой петушок» была написана в 90-е годы).

По мнению Михаила Визеля, в будущем изучать смутные и фантасмагорические 90-е станут по роману «Золотой петушок» также, как и по роману В. Пелевина «Generation П».

Об энергетике талантливой книги, о необычайной сюжетности «Золотого петушка», о мистическом свойстве романа «придавать кинетическую энергию» читателю рассуждал на презентации прозаик Александр Дорофеев.

Со сдержанно-критическими, возвышенно-душевными и медитативно-вопрошательными откликами выступали на презентации поэт, литератор и переводчик Андрей Пустогаров, поэт и музыкант Светлана Максимова, писатель Сергей Переляев и другие.

Взросление языка (Д. Орлов), взросление времени, концентрация скрытых культурных кодов (А. Пустогаров) преломляются в человеческой душе, «Als das Kind Kind war» проступает сквозь тысячный шепот невысказанных детских побуждений, изысканный петербургский, как неаполитанский телесный, подсвечивает звучание вечности жемчужным светом то ли сумерек северной столицы, то ли рассвета в Поднебесной, пока читатель сживается с предложенными текстами.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>